Andre Romão. Fauna

За последние несколько лет молодой португальский художник Андре Ромао значительно расширил свою практику, включив в нее самые разнообразные медиа, от поэзии и скульптуры до инсталляций и видео. В своем творчестве он исследует такие понятия как насилие, сопротивление и эротика, в основе которых лежит человеческое тело и его зачастую проблемное взаимодействие с культурными и историческими макроструктурами, а также окружающей средой и экономикой. Ромао постоянно делает отсылки к сюрреализму и барокко, а также обращается к мифологии и поэзии. Именно поэтическая рекурсивность организует его работы посредством игры слов, спекулятивного использования материалов и подрыва культурных кодов.


Каталог «Фауна», изданный к открытию одноименной персональной выставки, прошедшей в Музее современного и нового искусства Берардо в Лиссабоне с 21 марта по 2 июня 2019 года, включает в себя не только фото документацию, но и расширенное эссе о творческом методе художника, написанное куратором Педро Лапа.


Экспозиция «Фауны» состоит из четырех директорий (для каждой выделен отдельный зал) и организуется посредством свободной и умозрительной сюжетной линии, повествующей об как физических, так и культурных условиях выживания человека в окружающем мире.


В пространстве первой директории зрители находят масштабную модель крыши завода из плексигласа, освещенную постепенно тускнеющим светом, воссоздающим закат. Этот объект становится началом сюрреалистического ночного путешествия, предложенного «Фауной». В этом же зале находится электрический генератор, опыленный цветами акации.

Четвертая и последняя директория презентует новую видео-работу Sunset, снятую на рассвете (это отсылка к теме заката из первой директории) в зарослях тростника. Видео документирует взаимодействие хорьков со скульптурным фрагментом человеческого тела. Напротив экрана, транслирующего видео, расположен небольшой арт-объект. Контрастируя с нарочитой плавностью изгибов тела, он представляет собой морскую среду обитания с улитками, мидиями и ракушками внутри простого картонного бокса, предназначенного для перевозки товаров. Это визуальная метафора человеческой мечты, которая постепенно исчезает и, одновременно, продолжает преобразовываться по законам универсума.


Text(s) by Pedro Lapa

English

2019. 148 pp., 30 ills.

softcover

17 x 24 cm

ISBN 978-3-7757-4583-3

Присутствие растений, классифицируемых как инвазионный вид из-за их агрессивного поведения, неконтролируемого роста и высокой адаптивности, — повторяющийся мотив выставки.

Во второй директории представлена ​звуковая инсталляция: запись текста, состоящего из фрагментов «Метаморфоз» Овидия, повествующих о превращениях речного бога Ахелоя, принимавшем в битве с Гераклом облик то змеи, то быка, то человека. Этот персонаж олицетворяет такие понятия как изменчивость, адаптивность и выносливость. Однако, они трактуются как хищные и вирусные качества, аналогичные экономическим процессам. Текст исследует взаимопроникновения между человеком и природой — животными, минералами и растениями, между абстрактными сущностями и реальными существами. Запись была создана в сотрудничестве с экс-участниками легендарной британской анархо-панк группы Crass Пенни Рембо и Евой Либертин.


В коридоре между второй и третьей директориями помещен вертикальный рефрижератор, где на полках, в хронологическом порядке разложены древнеегипетские, греческие и римские артефакты, подаренные Национальному археологическому музею Лиссабона португальской поэтессой Анной Атерли.


В третьей директории представлены новые скульптуры, которые продолжают исследования Ромао по контаминации как искусственных, так и природных форм, гибридизации тел и «оживлению» неодушевленных материалов. Несколько биотических, минеральных и символических агентов возникают в пространстве между внутренним миром и внешним окружением. Это положение позволяет классифицировать их как материализацию особого состояния между физическим и символическим, связанных своего рода драматургией. Скульптуры выставлены на большом подиуме, спроектированном в соответствии с пропорциями сцены японского театра Но.